До «Покрова» три радости те будет. А там и зубы на полку, зима… будем с тобой снег сгребать, лопаточку тебе вытешу, мой Михайлов день подойдёт, уж у нас с тобой свои посиделки будут. Будем про святых мучеников вычитывать, запалим в мастерской чугунку сосновыми чурбаками. И всего у нас запасено будет, ухитимся потепле, а над нами Владычица, Покровом Своим укроет… под Её Покровом и живём. И скажет Господу: «Господи, вот и зима пришла, все наработались, напаслись… благослови их, Господи, отдохнуть, лютую зиму перебыть, Покров Мой над ними будет». Вот тебе и Покров.
Так вот что это — Покров! Это — там, высоко, за звездами; там — Покров, всю землю покрывает, ограждает. Горкин и молитвы Покрову знает, говорит: «Сама Пречистая на большой высоте стоит, с Крестителем Господним и твоим Ангелом — Иваном Богословом, и со ангельскими воинствами, и держит над всей землёй великий Покров-омофор, и освящается небо и земля, и все церкви засветятся, и люди возвеселятся».
© Иван Сергеевич Шмелев «Лето Господне»
Праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Праздник, который раньше любили все.
Но…
Спросите сегодня любого встречного и вряд ли он вам скажет, а как раньше в дохристианские времена люди отмечали эти дни и как назывался праздник у древних славян? Ведь известно же, что многие праздники древних славян совпадают с христианскими. Как, например, Ивана Купала с Рождеством Иоанна Предтечи
Вряд ли ответят. У нас ведь история особая. Мы в последние времена живем, мы все больше по чужим историям шастаем и переписываем свою. Как скажут те, кто у руля державного пальчиков показывает в какую сторону плыть, так и повторят в народе немало не смутившись.
Даже всемогущий Гугл с его искусственным интеллектом все перепутал и выдает несъедобную сумятицу.
Вот взяли и перенесли на другое число празднование Покрова Пресвятой Богородицы. Только ради того, чтобы выделиться и не быть как раньше, чтобы к Европе поближе.
Что ж свое день рождение то не перенесли? То же ведь, при Советском Союзе родились многие.
Так вот не было никаких праздников в славян в эти дни. Им не до праздников было. К этому времени уже весь урожай должен быть убран с полей и велась колоссальная работа по его сохранению на весь зимний и весенний период.
Примерно с этих дней начинали топить в избах: начинали работать пряхи и ткачихи. Скот больше не выгоняли на пастбища.
Сегодня снова все наоборот. Аккурат вчера вышло распоряжение кабмина перенести отопительный сезон на две недели позже. А СМИ опубликовали информацию о приближающейся жаре в ближайшие две недели до 40 градусов.
Обращать внимание на них бессмысленное дело, никогда ничего хорошего ни у кого не получилось. Бог с ними, у них свои заботы, а нам выживать нужно. И в этих страшных условиях выживания, мы сегодня так же, как и люди в очень-очень далеком 910 году в Константинополе, во время царствования императора Льва Vl.
И в те времена слезы Богородицы омывали землю, и в наши дни, в каждом уголке мира, она продолжает молиться. Ее молитвы не прекращаются ни на мгновение, и будут звучать до конца времен. В тот далекий момент, когда она молилась за тех, кто находился рядом, ее покров не ограничивался только ими. Он распростерся над всем человечеством, охватывая всех нас, грешных, своим осеняющим и спасающим светом. Хотя наши глаза не способны увидеть это великое чудо, мы все же ощущаем его присутствие в нашей жизни.
Матерь Божия выступает в роли посредника между земным и небесным. Она является олицетворением любви и милосердия, прощения и защиты. Она не судит нас, а лишь жалует и утешает. В ее сердце нет места для осуждения; вместо этого она проявляет материнскую заботу и сострадание. Даже на страшном суде, когда ее Сын будет судить мир, она будет стоять перед Ним, моля о прощении для всех нас. Грехи и страдания, которые пронизывают этот мир, ранят ее безмерно любящее сердце. На зло и грех она отвечает только любовью и слезами.
Мы на все 300% можем быть уверены, что Богоматерь плачет о нашем мире, о его страданиях и горестях. Этот мир не оставлен в своей скорби, и каждый человек не остается одиноким в своей печали. Мы верим и знаем, что и сегодня, в наши трудные времена, Милосердная Матерь Божия предстает перед Богом с молитвой и слезами о нашей стране и народе.
Слышим ли мы, слышит ли наше сердце тот плач, который она изливает?
Осознаем ли мы, что она молится за нас и утешает нас своим присутствием? Понимаем ли мы, что ее покров защищает нашу землю?
Она не оставила нас, несмотря на те испытания, которые были посланы нам из ада. Богородица заботится не только о каждом отдельном сердце, но и о нашем общем, народном сердце. Она молится за наш выбор, за нашу верность Свету и высокому духу, который ведет нас к Господу. Ее забота о нас безгранична, и мы должны помнить об этом, обращаясь к ней с молитвой и надеждой. Каждый из нас может ощутить ее любовь и поддержку, если только откроет свое сердце для ее благодати. И в этом мы находим утешение и силу, чтобы преодолевать все трудности нашего существования.
В моменты, когда нам кажется, что весь мир против нас, когда тени сомнений и страхов окутывают наши души, мы можем обратиться к ней с простыми словами. «Матерь Божия, помоги мне!» — эти слова, произнесенные искренне, могут стать той нитью, которая соединит нас с небесами. Она слышит наш зов, даже когда мы не можем найти нужные слова. В ее любви нет условий, и она принимает нас такими, какие мы есть, со всеми нашими слабостями и недостатками.
И каждый раз, когда мы собираемся вместе для молитвы, мы создаем невидимую сеть, связывающую наши сердца и души с ней и друг с другом. В этом единстве мы находим силу, чтобы противостоять всем вызовам, которые ставит перед нами жизнь. Объединенные в молитве, мы становимся частью чего-то большего, чем просто индивидуальные существования. Мы становимся частью Божественного плана, частью семьи, которая, несмотря на все испытания, всегда может рассчитывать на поддержку своей Матери.
«Возрадуйся, Радосте наша!
Покрой нас от всякого зла
Честнейшим Твоим омофором.»
В то утро, 14 октября 2025 года, осеннее небо в Киеве было низким, прозрачным, словно вымытым ночным дождём. Тучи быстро перемещаясь смешивали цвета будущего дня в особую палитру в основном теплых красок, поддерживаемых в гармонии с синим, лазурным небом и кое -где все еще зеленой листвой.
Над полями стоял лёгкий дымок — где-то жгли траву и картофельную ботву. Старинное село Креничи, прячущееся за киевскими горами, будто прижавшееся к земле, просыпалось неохотно, вглядываясь в серое небо и прислушиваясь — не к небу даже, а к тишине, которая в эти месяцы стала редкой, хрупкой, словно дыхание ребёнка во сне.
По средине села, на горке стояла старая деревянная церковь — белёная, с покосившейся жестью на крыше, с колоколенкой и Крестом у дороги. Построенный еще в 1761 года, пережив войны, империи, пожары и безвременье — сегодня всё так же встречал людей, простых, усталых, но неизменно приходящих сюда в праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Что-то очень-очень родное чувствуешь вот в таких веками намоленных храмах. Здесь даже голос звучит не так, как в новых, пусть даже по самому последнему слову современной технике построенных.
Люди стекались со всех концов. Все радовались, увидев друг друга. Живые! И сегодня это особо ощущалось. Все — в ожидании, с каким-то тихим внутренним трепетом, будто вот-вот должно произойти что-то, что даст надежду.
В храме пахло свечами, воском и осенними цветами. У иконостаса священники готовились к службе. Под ногами тихо скрипели доски, которым, казалось, тоже было двести шестьдесят лет.
Старинные иконы в мягком свете лампад казались живыми. Люди здоровались с образами, писали свои поминальные записки, стараясь никого не забыть. Наверное я был не один, кого те, кто не смогли приехать просили помолится и за них.
С иконы Богородица, укутанная в голубой мафорий, глядела с нежностью, которую трудно вынести.
— Матерь Божия, укрой нас, — тихо прошептала женщина у притвора, крестясь.
— Укрой всех, деток, воинов, всех… — ответила ей соседка, — всех, кто под открытым небом…
Служба началась.
Псалом, пропетый в унисон голосами, поднялся под купол, к рассохшимся балкам, словно упёрся в небо. На клиросе было всего четыре человека, а как пели! Не всякий столичный хор так может. Кто-то плакал, не пряча слёз. Не было ни одного праздного, ни одного равнодушного человека в храме. Кто-то молился за своих близких, кто-то за свои дела, за спасение от всякого рода проходимцев, кто-то стоял, глядя в одну точку, шепча позывные — короткие, странные слова, по которым в последние годы люди узнают своих живых и погибших.
И в этом «Знает!» было всё — и страх, и любовь, и вера, и бессилье.
Очень сильно болела спина и ноги. Я думал, что не выдержу службу, но маленькое чудо свершилось сразу после покаяния — батюшка прочитал разрешительную молитву, я разогнулся и спина не болела! Называйте это как хотите, но это произошло и мне от этого легче. Я могу и дальше таскать свою аппаратуру и снимать радость общения с Богом.
В конце, когда уже совершалось причастие, совершенно неожиданно хор запел на греческом:
«Радуйся, Невесто Невестная.
Немного странный Покров и Заступница, Надеждо ненадежные,
Радуйся, Невесто Невестная.Марие, Мати Христа, Истинного Бога,
Радуйся, Невесто Невестная.
Ааронов Жезле прозябший, Сосуде тихой радости,
Радуйся, Невесто Невестная.Всех сирых и вдов Утешных, в бедах и скорбех помо,
Радуйся, Невесто Невестная.
Свяэнная и Непорочная Владычица Всепетая,
Радуйся, Невесто Невестная»
Я уже привык слышать службы на двух языках.Обчно служда на церквонославянском, а проповедь на украинском и ничего плохого в этом не вижу. А тут такой подарок!
Покров Пресвятой Богородицы вообще по истине чудесный день. В этот день издревле старались помогать тем, кто оказался в трудной ситуации. Люди стараются поддерживать друг друга, делиться добром и заботой. В этот день, там же в храме, я получил сообщения, что переселенцы с разрушенного войной Мариуполя, ныне проживающие у нас подвале дома получили в подарок от неравнодушных людей электроодеяла, другая очень старенькая женщина, тоже оставшаяся из-за войны без крова над головой, получила материальную помощь. Эти, может быть, для кого-то небольшие дела, сегодня стали почти основой моей жизни, жизни многих неравнодушных людей, не утративших веру Богу и живущих не по правилам сильного, а по законам Божьим.
Слава Богу я с теми — кто помогает. Слава Богу я не помогаю тем, кто убивает, кто грабит, кто наживается разными мошенническими путями на чужом горе. Сегодня в храме таких было много.
Господь своих не оставит! Ніколи так не буде, щоби якось не було!
Храм стоял, как ковчег в море тревоги.
После службы народ не спешил расходиться.
На церковном дворе поставили столы, вынесли термосы с чаем, домашние пироги и яблоки.
Кто-то пел старинную «Под Твою милость прибегаем», и мелодия плыла над двором, над клёнами, над хмурым небом. Казалось, сама осень слушает.
Дети бегали между взрослыми, собирая листья и смеясь — тихо, будто боялись потревожить молитву, всё ещё стоявшую в воздухе.
А женщины, глядя на них, крестились и шептали:
— Лишь бы их небо берегло… Лишь бы эта осень прошла мирно.
Я смотрел как пожилые люди улыбаются, как девочки в белых куртках держат свечи, как мужчины, сгорбленные от тревог, впервые за долгое время распрямили плечи. Вот она — настоящая защита Богородицы: когда люди, живущие под страхом и бомбами, всё ещё умеют любить, молиться и радоваться. Пусть ненадолго, пусть на эти несколько часов — но по-настоящему.
Над селом затянуло тучи. Поднялся ветер, сорвал с деревьев последние листья и закружил их над церковным двором. Люди расходились медленно, не спеша — словно боялись уйти из этого света, что теплом разлился по сердцам.
А из открытой двери храма всё ещё тянуло запахом ладана и тишиной — той самой, что не от мира сего.
Пожилая женщина на ходунках уходя обернулась у ворот и посмотрела на белую церковь.
— Стоишь ты, старая… — сказала она тихо. — И мы пока стоим. Значит, не всё потеряно.
И в этом простом слове было всё — и вера, и боль, и надежда. И омофор Пресвятой Богородицы, раскинутый над израненной страной.
О, Пресвятая Дево, Мати Господа вышних сил, небесе и земли Царице, града и страны нашея Всемощная Заступнице! Приими хвалебно-благодарственное пение сие от нас, недостойных раб Твоих, и вознеси молитвы наша ко Престолу Бога Сына Твоего, да милостив будет неправдам нашим, и пробавит благодать Свою чтущим всечестное имя Твое и с верою и любовию покланяющимся чудотворному образу Твоему. Несмы бо достойни от Него помиловани быти, аще не Ты умилостивиши Его о нас, Владычице, яко вся Тебе от Него возможна суть. Сего ради к Тебе прибегаем, яко к несомненней и скорей Заступнице нашей: услыши нас, молящихся Тебе, осени нас вседержавным покровом Твоим, и испроси у Бога Сына Твоего: пастырем нашим ревность и бдение о душах, градоправителем мудрость и силу, судиям правду и нелицеприятие, наставником разум и смиренномудрие, супругом любовь и согласие, чадом послушание, обидимым терпение, обидящим страх Божий, скорбящим благодушие, радующимся воздержание, всем же нам дух разума и благочестия, дух милосердия и кротости, дух чистоты и правды. Ей, Госпоже Пресвятая, умилосердися на немощныя люди Твоя; разсеянныя собери, заблуждшия на путь правый настави, старость поддержи, юныя уцеломудри, младенцы воспитай, и призри на всех нас призрением милостиваго Твоего заступления, воздвигни нас из глубины греховныя и просвети сердечныя очи наша ко зрению спасения, милостива нам буди зде и тамо, в стране земнаго пришельствия и на страшнем суде Сына Твоего; преставльшияся же в вере и покаянии от жития сего отцы и братию нашу в вечней жизни со Ангелы и со всеми святыми жити сотвори. Ты бо еси, Госпоже, Слава небесных и Упование земных, Ты по Бозе наша Надежда и Заступница всех, притекающих к Тебе с верою. К Тебе убо молимся, и Тебе, яко Всемогущей Помощнице, сами себе и друг друга и весь живот наш предаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Я был очень доволен, что удалось приехать на праздник. Заодно сделаю и еще одно дело. Обновлю фото на Гугл картах. И постараюсь обновить информацию.
Негоже людей обманывать. Даже если в стране война, ложь к добру не приводит.
Да, хорошо… Покров. Там, высоко, за звездами. Видно в ночном окне, как мерцают они сияньем, за голыми прутьями тополей. Всегда такие. Горкин говорит, что такие и будут, во все века. И ничего не страшно.
Я смотрю на лампадку, за лампадку… в окно, на звезды, за звездами. Если бы все увидеть, как кто-то видел, в старинном граде!.. Стараюсь вспомнить, как Горкин учил меня вытвердить молитву, новую. Покрову… длинную, трудную молитву. Нет, не помню… только короткое словечко помню – “О, великое заступление печальным… еси…”.
© Иван Сергеевич Шмелев «Лето Господне»
